Автор:
В.М. Корякин, доктор юридических наук, профессор кафедры военной администрации, административного и финансового права Военного университета.

Рецензент – Кудашкин А.В., доктор юридических наук, профессор.

Неправомерное использование должностных полномочий воинскими должностными лицами подчас связано с коррупционными правонарушениями, проблемы юридической ответственности за совершение которых рассматриваются в настоящей статье.

Военнослужащий, коррупция, ответственность.

Коррупционные правонарушения в Вооруженных Силах представляют собой противоправные виновные деяния (действия или бездействие), связанные с неправомерным использованием должностных полномочий воинскими должностными лицами. Круг таких деяний достаточно обширен и разнообразен. На этот факт указывает Н.В. Селихов: «Многообразие форм коррупции обусловлено особенностями их проявления. Одни представляют собой правонарушения (взяточничество, подкуп, злоупотребления и хищения, совершаемые должностными лицами, и т. д.), другие — злоупотребления публичным статусом (протекционизм, олигополия, лоббизм и т. д.)»[1].
В Межамериканской конвенции против коррупции, подписанной государствами — участниками Организации американских государств 29 марта 1996 г. в Каракасе, названы следующие разновидности коррупционных правонарушений:
1) вымогательство или получение прямо или косвенно правительственным чиновником или лицом, которое выполняет государственные обязанности, любого предмета, имеющего денежную стоимость, или иной выгоды в виде подарка, услуги, обещания или преимущества для себя или иного физического или юридического лица в обмен на любое действие или несовершение действия при исполнении ими своих государственных обязанностей, а также предложение или предоставление таких предметов или выгод указанным лицам;
2) любое действие или несовершение действия при исполнении своих обязанностей правительственным чиновником или лицом, выполняющим государственные обязанности, в целях незаконного получения выгоды для себя или третьего лица;
3) мошенническое использование или сокрытие имущества, полученного в результате совершения указанных действий;
4) ненадлежащее использование правительственным чиновником или лицом, исполняющим государственные обязанности, для своей выгоды или выгоды третьего лица любого имущества, принадлежащего государству, компании или учреждению, в которых государство имеет имущественную долю, если чиновник или лицо, исполняющее государственные обязанности, имеет доступ к этому имуществу вследствие или в процессе исполнения своих обязанностей;
5) ненадлежащее использование правительственным чиновником или лицом, исполняющим государственные обязанности, для своей выгоды или выгоды третьего лица любого вида секретной или конфиденциальной информации, которую этот чиновник или лицо, исполняющее государственные обязанности, получили вследствие или в процессе выполнения ими своих обязанностей;
6) переадресование правительственным чиновником независимому учреждению или частному лицу в целях, не связанных с теми, для которых они были предназначены, для своей выгоды или выгоды третьего лица любого принадлежащего государству движимого или недвижимого имущества, денежных средств или ценных бумаг, которые такой чиновник получил вследствие своего служебного положения в целях распоряжения, хранения или по другой причине[2].
Как показывает практика, все эти разновидности коррупции в той или иной степени проявляются и в Вооруженных Силах Российской Федерации.
В Глобальной программе против коррупции названы следующие проявления коррупции: взяточничество, растрата, мошенничество, вымогательство, злоупотребление правом на рассмотрение, произвол, использование конфликта интересов, незаконные операции с ценными бумагами, получение незаконного пособия, льготы или незаконного вознаграждения, фаворитизм, кумовство, незаконные пожертвования и вклады[3].
Российские исследователи в содержание коррупции включают взяточничество; криминальный лоббизм; непотизм (покровительство на основе личных связей); незаконное участие в предпринимательской деятельности — как лично, так и через близких или доверенных лиц («чиновничье предпринимательство»); предоставление эксклюзивных прав, льгот и иных преимуществ в целях корыстного или иного использования; приобретение или отвлечение государственных средств и собственности для любой корпоративной группы; использование или манипулирование служебной информацией в личных или групповых интересах, нарушающих закон; предоставление и получение прямых или косвенных взносов на проведение избирательной кампании и на иные политические цели; незаконное распределение кредитов и инвестиций; проведение приватизации путем неправомерных конкурсов, аукционов, фактического захвата пакетов акций; криминальные банкротства, осуществляемые с корыстной целью; полное или частичное освобождение от таможенных платежей и налогов, незаконное применение преференций для корпоративных групп и отдельных лиц, а также некоторые другие подобные деяния[4].
Одним из основных признаков коррупции как противоправного деяния служит наличие ее своеобразного механизма, представляющего собой осуществление одного из следующих действий:
а) двусторонней сделки, в ходе которой одна сторона — лицо, находящееся на государственной или иной службе (коррупционер), нелегально «продает» свои служебные полномочия или услуги, основанные на авторитете должности и связанных с ней возможностях и связях, физическим или юридическим лицам, а другая сторона (корруптор), выступая «покупателем», получает возможность использовать государственную или иную структуру власти в своих целях (для обогащения, получения и закрепления каких-либо привилегий, ухода от социального контроля, от предусмотренной законом ответственности и т. п.);
б) вымогательства служащим от физических или юридических лиц взятки, дополнительного вознаграждения за выполнение (или невыполнение) правомерных или неправомерных действий;
в) инициативного, активного подкупа физическими или юридическими лицами государственных служащих, нередко осуществляемого с сильным психологическим воздействием на них, шантажом и последующей своеобразной «подсадкой на взятку»[5].
Коррупция, таким образом, заключается не только в подкупе воинского должностного лица, но и в его продажности. Речь идет о случаях, когда при подкупе инициатива исходит от заинтересованного взяткодателя. В тех же случаях, когда активные действия порождены самим военным чиновником, и он находится в состоянии поиска лиц, кому за взятки он сможет оказать услуги, входящие в круг его должностных полномочий (например, заключить государственный контракт, распределить квартиру, назначить на должность, перевести к новому месту службы и т. п.), то такого рода действия являются уже не подкупом, а продажностью должностного лица. Поэтому криминальная суть коррупции и заключается в создании устойчивой противоправной связи.
Еще одной отличительной особенностью коррупционных противоправных деяний является то обстоятельство, что в такого рода сделках в одинаковой мере ответственны обе стороны — и те, кто дает взятки, и те, кто их берет.
Таким образом, исходя из изложенного, основными признаками коррупционных правонарушений являются:
— должностное (служебное) положение субъекта деяния;
— служебное (незаконное) действие или бездействие субъекта;
— получение субъектом вознаграждения в виде материальных благ либо преимуществ;
— обогащение субъекта.
В Палермской конвенции ООН 2000 г. против транснациональной организованной преступности выделен ряд признаков криминализации коррупции:
а) наряду с предложением или предоставлением, вымогательством или принятием какого-либо неправомерного преимущества Конвенция предлагает признать в качестве уголовно наказуемого обещание предоставить такое преимущество, сделанное умышленно (подп. «а» п. 1 ст. 8);
б) какое-либо неправомерное преимущество включает как материальную выгоду, так и преимущества (льготы, услуги и т. п.) нематериального свойства;
в) эти неправомерные преимущества могут быть как для самого публичного должностного лица, так и для иного физического или юридического лица (подп. «а», «б» п. 1 ст. 8);
г) эти деяния могут совершаться как лично, так и через посредников (подп. «а», «б» п. 1 ст. 8), при этом Конвенция требует признать в качестве уголовно наказуемого участие в качестве сообщника в совершении такого преступления (п. 3 ст. 8);
д) участие в совершении указанных деяний какого-либо иностранного публичного должностного лица или международного гражданского служащего признается уголовно наказуемым (п. 2 ст. 8);
е) перечень видов и форм коррупции Конвенция оставляет открытым, когда «каждое государство-участник рассматривает возможность признать (их, т. е. виды и формы. — В.К.) уголовно наказуемыми» (п. 2 ст. 8).
К сожалению, последняя из перечисленных рекомендаций Палермской конвенции до настоящего времени в Российской Федерации не реализована: ни в Уголовном кодексе Российской Федерации, ни в Кодексе Российской Федерации об административных правонарушениях, ни в каком-либо ином нормативном правовом акте Российской Федерации не предусматриваются самостоятельные составы преступлений и иных правонарушений под наименованием «коррупция». Поэтому «коррупцию нужно рассматривать не как конкретный состав преступления или административного правонарушения, но как совокупность родственных деяний, включающих в себя ряд должностных злоупотреблений. Так, коррупционное поведение может фиксироваться при нарушении административного, трудового, гражданского, финансового законодательства»[6]. В научных исследованиях высказывается справедливое суждение о том, что действующими составами преступлений, предусмотренных Уголовным кодексом Российской Федерации, не охватываются новые изощренные коррупционные технологии: коррупционный лоббизм; фаворитизм и протекционизм; тайные взносы на политические цели; взносы на выборы с последующей расплатой государственными должностями; келейное проведение приватизации; предоставление налоговых и таможенных льгот и др.[7]
В Национальном плане противодействия коррупции, утвержденном Президентом Российской Федерации 31 июля 2008 г., коррупционное правонарушение определяется как отдельное проявление коррупции, влекущее за собой дисциплинарную, административную, уголовную или иную ответственность. Исходя из этого по степени общественной опасности коррупционные правонарушения подразделяются на четыре вида:
1) дисциплинарные коррупционные проступки;
2) административные коррупционные правонарушения;
3) гражданско-правовые коррупционные деликты;
4) коррупционные преступления.
Дисциплинарные коррупционные проступки обычно проявляются в таком использовании воинским должностным лицом своего статуса для получения преимуществ, за которое предусмотрено дисциплинарное взыскание. Как справедливо указывается в научной литературе, указанные проступки с трудом поддаются систематизации, поскольку достаточно произвольно определяются решениями руководящих органов огромного числа государственных, муниципальных, коммерческих и иных организаций[8].
В военном законодательстве, в том числе в Дисциплинарном уставе Вооруженных Сил Российской Федерации, о коррупции и о коррупционных правонарушениях не сказано ни слова. В связи с этим представляется целесообразным перечень грубых дисциплинарных проступков, установленных п. 2 ст. 28.5 Федерального закона «О статусе военнослужащих» и приложением № 7 к Дисциплинарному уставу Вооруженных Сил Российской Федерации, дополнить составами дисциплинарных правонарушений коррупционной направленности.
К числу таких грубых дисциплинарных проступков следует, по нашему мнению, отнести не являющиеся преступлениями нарушения военнослужащими запретов и ограничений, установленных п. 7 ст. 10 Федерального закона «О статусе военнослужащих», согласно которому военнослужащий не вправе:
— заниматься другой оплачиваемой деятельностью, за исключением педагогической, научной и иной творческой деятельности, если она не препятствует исполнению обязанностей военной службы;
— заниматься предпринимательской деятельностью лично или через доверенных лиц, в том числе участвовать в управлении коммерческими организациями, за исключением случаев, когда непосредственное участие в управлении указанными организациями входит в должностные обязанности военнослужащего, а также оказывать содействие физическим и юридическим лицам в осуществлении предпринимательской деятельности, используя свое служебное положение;
— использовать в целях, не связанных с исполнением обязанностей военной службы, финансовые средства и имущество воинской части, а также другое государственное имущество, за исключением случаев использования указанного имущества за установленную плату, в соответствии с федеральными законами и иными нормативными правовыми актами Российской Федерации;
— получать гонорары за публикации и выступления, связанные с исполнением обязанностей военной службы;
— получать от физических и юридических лиц вознаграждения (подарки, денежные вознаграждения, ссуды, услуги, оплату развлечений, отдыха, транспортных расходов и иные вознаграждения), связанные с исполнением обязанностей военной службы, за исключением ценных подарков (в том числе именных) и денежных сумм, которыми военнослужащие награждаются в порядке поощрения в соответствии с общевоинскими уставами;
— принимать без разрешения Президента Российской Федерации награды иностранных государств, международных и иностранных организаций;
— выезжать в служебные командировки за границу за счет физических и юридических лиц, за исключением служебных командировок, осуществляемых в соответствии с международными договорами Российской Федерации или на взаимной основе по договоренности органов государственной власти с соответствующими органами государственной власти иностранных государств либо международными организациями;
— использовать служебное положение в интересах политических партий и общественных, в том числе религиозных, объединений, а также для пропаганды отношения к ним;
— входить в состав органов управления, попечительских или наблюдательных советов, иных органов иностранных некоммерческих неправительственных организаций и действующих на территории Российской Федерации их структурных подразделений, если иное не предусмотрено международным договором Российской Федерации или законодательством Российской Федерации.
К числу административных коррупционных правонарушений относятся обладающие признаками коррупции, но не являющиеся преступлениями правонарушения, за которые установлена административная ответственность. Анализ КоАП РФ позволяет отнести к коррупционным административным правонарушениям действия, предусмотренные ст.ст. 5.16, 5.17, 5.18, 5.19, 5.20, 5.45, 5.46, 5.47, 5.48, 5.50, 5.52, 7.27 (в случае совершения соответствующего действия путем присвоения или растраты), 15.14, 15.21.
К гражданско-правовым коррупционным деликтам можно отнести обладающие признаками коррупции и не являющиеся преступлениями нарушения правил дарения, предусмотренные гл. 32 ГК РФ, к которым относятся:
а) принятие в дар работниками государственных учреждений подарков (имущества или имущественных прав) от граждан, находящихся в них, например, на лечении, содержании или воспитании, супругами или родственниками этих граждан, а также дарение таким работникам подарков в связи с указанными обстоятельствами;
б) принятие в дар и дарение подарков государственным служащим в связи с их должностным положением или с исполнением ими служебных обязанностей, при условии, что стоимость любого подарка во всех случаях не превышает 5 минимальных размеров оплаты труда.
Кроме того, к числу гражданско-правовых коррупционных деликтов можно отнести нарушения, связанные с предоставлением услуг, предусмотренных гл. 39 ГК РФ (услуги связи, медицинские, ветеринарные, аудиторские, консультационные, информационные услуги, услуги по обучению, туристическому обслуживанию и др.).
Набольшую общественную опасность представляют коррупционные преступления, под которыми понимаются предусмотренные УК РФ «общественно опасные деяния, непосредственно посягающие на авторитет публичной службы, выражающиеся в незаконном получении государственным, муниципальным или иным публичным служащим либо служащим коммерческой или иной организации (в том числе международной) каких-либо преимуществ (имущества, прав на него, услуг или льгот) либо в предоставлении последним таких преимуществ»[9].
С.В. Максимов к числу непременных признаков коррупционного преступления относит:
— непосредственное нанесение вреда авторитету государственной власти, государственной и муниципальной служб;
— незаконный (противоправный) характер получаемых государственным служащим или иным публичным служащим каких-либо благ (в том числе имущества, услуг или льгот);
— использование виновным своего служебного положения вопреки интересам государства, общества или соответствующей службы;
— обладание совершившим коррупционное преступление лицом признаками должностного лица;
— наличие у виновного умысла на совершение действия (акта бездействия), объективно причиняющего ущерб интересам государственной власти, публичной службы;
— наличие у виновного корыстной или иной личной заинтересованности[10].
Однако грань между коррупционным дисциплинарным или административным проступком и преступлением подчас оказывается настолько слабо различимой, что даже специалисты затрудняются однозначно ответить на вопрос: где оканчивается дисциплинарный или административный проступок и начинается коррупционное преступление. В значительной степени это обусловлено тем, что в Российской Федерации до настоящего времени нет действующего акта, в котором бы прямо говорилось, какие именно преступления следует относить к коррупционным. В связи с этим заслуживает поддержки неоднократно высказываемое учеными-правоведами предложение о необходимости нормативного закрепления исчерпывающего перечня коррупционных преступлений[11].
Такой перечень можно сформировать аналитическим путем, основываясь на приведенных выше признаках коррупционных преступлений. При этом, следует учитывать принципиальные отличия коррупционных преступлений в форме подкупа от иных коррупционных преступлений. В такой перечень отечественными криминологами включаются 29 составов преступлений, указанных в УК РФ.
Такой подход необходим для ведения единой, объективной статистики коррупционных преступлений. Остается только надеяться, что в ходе реализации Национального плана противодействия коррупции данный правовой пробел будет ликвидирован.

_________________________________________________
[1] Селихов Н.В. Коррупция в государственном механизме современной России (Теоретические аспекты): Автореф. дисс. … канд. юрид. наук. Екатеринбург, 2001. С. 4—5.
[2] Голик Ю.В., Карасев В.И. Коррупция как механизм социальной деградации. СПб., 2005. С. 23—24.
[3] Толкачев В.В. Принципы антикоррупционной политики и ее эффективность // Новая правовая мысль. 2006. № 1. С. 24.
[4] Попов В.И. Противодействие организованной преступности, коррупции, терроризму в России и за рубежом. М., 2007. С. 139—140.
[5] Криминология: Учебник для вузов. 2-е изд., перераб. и доп. / Под ред. В.Д. Малкова. М., 2008.
[6] Куракин А.В. Административно-правовые средства предупреждения и пресечения коррупции в системе государственной службы (история и современность) // Государство и право. 2002. № 9. С. 36.
[7] Толкачев В.В. Указ. соч. С. 25.
[8] Максимов С.В. Коррупция. Закон. Ответственность. М., 2008. С. 15—16; Проява С.М. Экономизация коррупции: механизм противодействия. М., 2008. С. 39.
[9] Тихомиров Ю.А., Трикоз Е.Н. Право против коррупции // Журнал российского права. 2007. № 5.
[10] Максимов С.В. Указ. соч. С. 19—20.
[11] Лопатин В.Н. О системном подходе в антикоррупционной политике // Государство и право. 2001. № 7. С. 25; Максимов С.В. Указ. соч. С. 18.